За прошедшие столетия образ пророка в сознании людей изменился. Если ранее слова
пророка нельзя было ставить под сомнение, то потом его образ постепенно
трансформировался в образ «ясновидца» , затем в «мечтателя и фантаста», и, в конце концов,
теперь пророк видится как «каталептик», шизофреник и эпилептик.
Изобретательность человеческая не знает границ, особенно когда необходимо
отмежеваться от необъяснимых явлений, грозящих нарушить привычную картину мира.
Книга Иезекииля подверглась тщательному анализу, и семантики установили, что
стиль и выбор слов в этом произведении свидетельствует о том, что его писали несколько
авторов. Пророка объявили «псевдо-Иезекиилем», и поддержку в ученых кругах приобрела
теория о том, что эта книга была создана около 200 г. до н. э. в виде компиляции различных
древних текстов. Сто лет назад ведущий специалист по изучению книги пророка Иезекииля,
теолог Рудольф Сменд, писал: «Несомненным представляется то, что описания в книге
Иезекииля основываются на видении пророка, и это видение никак нельзя свести к авторской
фантазии».
Сейчас большинство теологов считают, что книгу пророка Иезекииля написал не сам
пророк — это был совместный труд нескольких редакторов, которые смешали в нем древние
тексты, среди которых, возможно, был и текст самого пророка, и добавили к ним более
современные отрывки.
Я также склоняюсь к этой точке зрения: книга пророка Иезекииля — это не
оригинальное произведение. Однако в свете практических вопросов авторство этой книги
представляется неважным: нет никакой разницы, пережил ли данное видение сам Иезекииль
или же это его последователи составили названную его именем книгу из других текстов.
Меня больше интересует сама суть этой книги:
Если Иезекиилю было даровано видение свыше, то чего этим хотел добиться Бог?
Если видения не было, то какие части текста следует рассматривать как описание
реальности, а какие — как продукт фантазии?
Если эти описания были целиком и полностью вымышленными, то книгу пророка
Иезекииля вполне можно отнести к современному жанру научной фантастики...
Если книга содержит описание действительности, то где нам найти столь подробно
описанный храм?
Если все это действительно произошло, то как Иезекииль — или безымянный автор
книги пророка Иезекииля — добрался до этого храма и вернулся обратно в Иерусалим?
Автор книги Иезекииля пишет от первого лица: «Я видел, я слышал, я очутился...» Как
известно, повествование от первого лица ведется либо непосредственными свидетелями
событий, либо фанатиками. Неужели тот, кто скрывался за словом «я» в этой книге, солгал?
Солгал для того, чтобы привлечь к себе внимание?
Факты свидетельствуют о том, что книга пророка Иезекииля датируется VI в. до н. э.,
независимо от того, написал ли ее сам пророк (который жил в это время) или лее его
ученики. Это было время невероятно сильной веры, и ни один автор не решился бы
призывать в свидетели самого Бога в случае, если бы рискнул вложить в уста Бога те слова,
которые он не произносил:
«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без
наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7).
Но если от имени пророка Иезекииля говорилась ложь, то почему книга пророка
осталась в Книге книг? Даже если Иезекииль не был (единственным) автором этой книги, то
оригинальный текст все же написан от первого лица!
Я исхожу из принципа невиновности — в случае сомнения следует принимать сторону
обвиняемого. Итак, я считаю, что Иезекииль описывал реальные события. В тексте он
сообщил, что Господь вознес его на весьма высокую гору. В Израиле нет высокой горы.
Интерпретации, согласно которыми Иезекииль описывал храм Соломона в Иерусалиме, не
могут соответствовать действительности, потому что храм Соломона вовсе не расположен на
«весьма высокой горе». В Иерусалиме и возле Иерусалима нет возвышения, которое даже
при желании можно было назвать «весьма высокой горой». Там есть лишь несколько холмов.
Однако Иезекииль вырос в Иерусалиме, и он знал названия всех холмов. Если бы Господь
высадил его на одном из этих холмов, то, учитывая точность всех деталей в книге пророка,
он написал бы, что это был за холм. С этой весьма высокой горы Иезекииль заметил как бы
городские здания. Если бы это был Иерусалим, то он бы узнал свой город и назвал бы его.
Нет никаких сомнений в том, что в книге пророка Иезекииля речь идет вовсе не об
Иерусалиме и храме Соломона.
«И вот муж, которого вид как бы вид блестящей меди».
Иезекииль сразу понял, что незнакомец — мужчина, потому что, хотя признаков пола и
не было видно, об этом свидетельствовало выражение его лица и то обстоятельство, что
женщины в те времена не могли отдавать приказов.
Вид у него был словно блестящая медь. Уважаемые экзегеты, почему же вам не
приходит в голову мысль, что этот человек был в костюме космонавта и именно поэтому
рассказчику показалось, что его одежда блестит словно медь.
Незнакомец обратился к пророку, назвав его сыном человеческим. Такое обращение
говорит о том, что человек «с видом меди» сам не был человеком. А кроме того, он не знал
имени пророка. «Сын человеческий» — очень общее обращение. Если бы я прилетел на
Марс и очутился среди маленьких зеленых человечков, а один из них бросился бы передо
мной на песок, я бы не смог сказать: «Фридрих Мюллер, встань!» Я сказал бы зеленому
человечку: «Марсианин, встань!» Столь неличное обращение «сын человеческий» кажется
мне убедительным свидетельством того, что этот незнакомец ни в коей мере не был
вневременным всемогущим Богом, ведь всеведущий Бог знал бы имя Иезекииля. Скептики
могут спросить, откуда же инопланетяне знали язык Иезекииля. Во все времена люди очень
быстро обучались языку тех народов, с которыми они сталкивались. Пришельцы, вероятно,
некоторое время наблюдали за нужным им народом и выучились их языку.
А вот сейчас начнется самое интересное!
Человек с видом «сверкающей меди» говорит пророку, чтобы тот внимательно
наблюдал за всем вокруг: «ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это...»
Это предложение позволяет нам представить занимательнейшую историю.
Если не принимать во внимание версию о вмешательстве инопланетян, то мы приходим
к тому, что великий всеведущий Бог перенес Иезекииля на «весьма высокую гору» и
приказал человеку «с видом меди» обмерять храм на его глазах, чтобы Иезекииль как
следует запомнил все размеры. Детальное описание процесса измерения говорит о том, что
пророк серьезно воспринял свою задачу. Какова же была цель этого откровения?
Теологи считают, что Бог даровал Иезекиилю видение храма, чтобы пророк в будущем
этот храм построил. Вот только храм Иезекииля никогда не был построен. Если Господь
действительно показал своему пророку фантом, то он не знал будущего, а значит, не был
всеведущим
Изюминка этой истории заключается в следующем факте: в изначальном тексте книги
пророка Иезекииля не было грамматической формы для обозначения будущего времени!
Арамейский язык пользовался письменностью, в которой не было гласных букв — на письме
отображались только согласные. Чтобы облегчить прочтение текста, гласные обозначались
точками между согласными звуками. В оригинальном тексте было незавершенное
прошедшее время (имперфект) и завершенное прошедшее время (перфект), но вот формы
будущего времени (футурум) не было. Студенты, изучающие теологию, испытывают
множество трудностей в связи с тем, что любая фраза в этом тексте в зависимости от
контекста облекается в другую грамматическую форму: время perfectum consecutivum,
повествовательное прошедшее, обозначающее последовательность событий, при
необходимости превращается в будущее время, в futurum. Если быть точным, то
оригинальный текст книги пророка Иезекииля можно перевести как в прошедшем, так и в
настоящем или в будущем времени — ключевой здесь является фраза «А как вам больше
нравится?» Был храм — есть храм — будет храм.
Поскольку ученые придерживаются версии, связанной с пророчеством-видением, книга
Иезекииля с точными данными, необходимыми для строительства храма, конечно же,
переводится в будущем времени. Временная форма perfectum consecutivum делает это вполне
возможным.
Если исходить из того, что Иезекииль (или неизвестный автор этого текста) очутился
рядом с храмом, который обмеряли на его глазах, то у нас с неизбежностью возникает
вопрос: в чем был смысл всех этих точных измерений? Ответ на этот вопрос содержится в
тексте: пророк должен был все запомнить, потому что именно для этого он здесь и очутился.
В том переводе Библии, по которому я приводил цитаты выше, написано: «ибо ты для того
и приведен сюда ».
Однако существует и другой вариант перевода, где та же фраза звучит как: «Ибо для
того, чтобы показать тебе это, прибыл я сюда». Эти два перевода несопоставимы!
«Ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это...» означает, что
Иезекииль прибыл куда-то после путешествия. Фраза «Ибо для того, чтобы показать тебе
это, прибыл я сюда» говорит о том, что муж с видом меди «сам избрал пророка». Конечно
же, на этот перевод влияло мнение теологов о том, что все это было лишь видением, но все
же, судя по контексту, цель теологов все-таки не была достигнута: Иезекииля принесли на
«весьма высокую гору», где он обнаружил нечто, напоминавшее город, а значит, оказался в
совершенно новой ситуации. В этой ситуации он получил приказ точно записать все
измерения помещения и стен, которые муж с видом меди проводит. Точность, с которой
Иезекииль описывает эти мерки, позволяет предположить, что он записал их прямо на месте.
Итак, «Господь», благодаря своему посланнику, «мужу с видом меди», достиг своей цели:
неизвестный на то время храм вошел в анналы истории! Эта информация о реально
существующем храме — а вовсе не фантоме — должна заинтересовать разумных людей в
будущем, пусть и через много тысячелетий.
Пришельцы — позволю себе уже выпустить кота из мешка — предполагали, что
Священные Писания не потеряются. Они знали, что книгу пророка будут переписывать
вновь и вновь, а возможно, даже печатать, а значит, эта книга переживет войны и природные
катастрофы. Инопланетяне понимали, что описанное в священном тексте загадочное событие
заинтересует священников и толкователей. Они знали также, что когда-нибудь наступит
день, когда земляне смогут объяснить феномен огненных колесниц, взлетающих в небо, с
технической точки зрения, не злоупотребляя верой в чудо.
Если считать, что в книге Иезекииля, будь она написана пророком или каким-либо
другим автором, приведены настоящие пропорции реального храма, то нужно исходить из
того, что это примечательное своими размерами архитектурное сооружение должно было
сохраниться и по сей день, пусть даже и в полуразрушенном состоянии. Время охоты
настало!
Лицевая сторона описываемого Иезекиилем храма обращена на восток. В современных
вариантах перевода Библии «муж с видом меди» мерил стену, комнату или здание.
Этот медноликий человек использовал особую измерительную трость «в шесть локтей,
считая каждый локоть в локоть с ладонью». Забавно получается. Если бы это было видение,
то в нем Иезекииль увидел бы обычную меру длины, то есть локоть. Так нет, при измерении
локоть не использовался, а использовалась какая-то другая, совершенно особая мера длины.
И вот тут академическому миру приходится выкручиваться, чтобы объяснить эту
нестыковку: «Если речь идет о воображаемом здании, то не имеет значения, говорим ли мы о
локте как обычной вавилонской мере длины (458 мм) или о распространенном среди иудеев
«царском» египетском локте (525 мм)... описание должно лишь показать, что это священное
место отличается от всех остальных».
Это верно. И если речь идет о видении, то неважно, какая мера длины использовалась.
Вот только это было не видение.
Судя по тексту, речь идет о четырехугольном здании, построенном с выходами,
направленными на все четыре стороны света. Человек с видом, подобным меди, измеряет
четырехугольный внешний двор и определяет, что его длина и ширина составляют сто
локтей. Иезекииль видит, что на стенах у входа «были резные изображения, сделаны были
херувимы и пальмы: пальма между двумя херувимами, и у каждого херувима два лица...».
Херувим — это богоподобное создание с человеческим телом и признаками животного.
Возможно, двуликие херувимы символизировали летающих посланцев богов? Летающие
создания, как те орлы, которых видела Ева, впряженная в небесную колесницу. Или это были
летающие ягуары? Или некие механические устройства? Вопросы остаются, вот только все
херувимы изображаются с крыльями. Кроме того, в книге приводится важное указание — у
южной стены храма протекает река: «эта вода течет в восточную сторону земли, сойдет на
равнину и войдет в море». Очень точные данные для пророческого видения!
Такие же точные данные приводятся и о структуре всего комплекса: «Напротив
двадцати локтей внутреннего двора и напротив помоста, который на внешнем дворе, были
галерея против галереи в три яруса. А перед комнатами ход в десять локтей ширины, а
внутрь в один локоть; двери их лицом к северу. Верхние комнаты уже, потому что галереи
отнимают у них несколько против нижних и средних комнат этого здания».
В другом же варианте Библии говорится о том, что возникновение трех ярусов храма
обусловлено уступами скалы, и именно поэтому верхние комнаты уже. Именно поэтому
нижние и средние ярусы находились вровень с землей, а к другому внешнему двору вела
лестница в три уступа. Комментируется это так: «Возникает такое ощущение, что здание
строилось с учетом неровной поверхности земли в этом месте, и именно поэтому оно было
разделено на три части, каждая из которых была чуть ниже соседней».
Даже самому фанатично верующему из всех теологов должно было прийти в голову,
что вряд ли всемогущий Бог стал бы давать своему пророку такое видение. Почему бы Богу
не показать тот храм, который должен быть построен в Израиле, в виде идеального
строения? Неужели он в видении стал бы учитывать соотнесение этого строения со
сторонами света? Неужели бы в пророческом видении присутствовали такие обыденные
моменты, как измерение коридоров и размещение боковых комнат? Неужели там
упоминалась бы река, текущая на восток в море? Сами теологи отрицают теорию о том, что
Иезекииль описывал иерусалимский храм:
«Из Святого Писания нам ничего не известно о реке, протекающей рядом с храмом. Эта
река не может быть соотнесена с «водами Силоама, текущими тихо» (Исайя 8:6), так как они
текут в другом направлении».
И все же эту реку Иезекииль описывает весьма подробно:
«И всякое живущее существо, пресмыкающееся там, где войдут две струи, будет живо;
и рыбы будет весьма много... У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти
всякие дерева, доставляющие пищу: листья их не будут увядать, и плоды на них не будут
истощаться; каждый месяц будут созревать новые, потому что вода для них течет из
святилища...»
В Иерусалиме нет ни реки, ни ручья, на чьих берегах бы пресмыкались живые
существа. Просто поразительно, на что были способны интерпретаторы-теологи в
отношении этой реки! Поскольку в Мертвом море все мертво и, даже фантазируя, нельзя
говорить о богатстве его водного мира, теологи превратили описываемую Иезекиилем реку в
видение будущего.
Чтобы вдохнуть в эту реку — которой в Иерусалиме нет — хоть какое-то подобие
жизни, переводчики и экзегеты воспользовались двумя уловками: в оригинальном тексте
Иезекииля нет ни слова о Мертвом море, но в переводе оно иногда появляется:
«В целом слово "море" при переводе этого отрывка можно сразу же переводить как
«Мертвое море», так как такое определение хотя и понятно иудеям, но не всегда ясно
немецкому читателю, а перевод лишается ценности, если его смысл можно понять, лишь
прочитав примечание».
И тут теологи применили вторую уловку!
После того как «море» по воле переводчиков получило название, оно еще и
превратилось в чудо экологического будущего!
Комментарий первый: «И вот Иезекииль видит второе чудо: в пустынном ранее
окружении реки появляются многочисленные деревья, а неплодородная пустыня становится
зеленым оазисом... река несет свои воды прямо к Иордану, а Иордан впадает в соленые воды
Мертвого моря... животворящая сила вод храма не оставляет места для сомнений по поводу
того, какими были истоки образов и сравнений в этой главе; это воды рая, радующие град
Божий».
Комментарий второй: «Вряд ли стоит анализировать подобные фантазии, основываясь
на научных данных. Если придерживаться идеи очищения природы...»
Комментарий третий: «Именно этим и обусловлено пророчество Иезекииля, по
которому в будущем источник в храме превратится в широкие воды, которые оросят
пустынную Иудею, воскресив далее Мертвое море. Это вполне понятно, ведь если в храме
будет происходить служение истинному Богу, то пустошь вокруг храма доллена
превратиться в райский сад».
Комментарий четвертый: «... описывает леивотворящую воду, исходящую из святая
святых. Эта вода делает землю плодоносной и восстанавливает Мертвое море».
Комментарий пятый: «Когда речь идет о таких видениях, видимо, не стоит искать их
связи с реальным миром, потому что такая связь весьма сомнительна. Если мы, христиане, не
станем вчитываться в букву текста, то сможем воспринимать эти исцеляющие воды как
иносказание Господне... В этих водах и их воздействии мы видим образ благословения,
исходящего от Святого Духа».
Видение. Благословение. Озарение. В контексте этих комментариев можно
предположить, что Иезекииль обещал народу райский сад, который оросит Иудею и
восстановит Мертвое море. Однако этого не произошло. Израиль по-прежнему ждет райских
вод и благословения Святого Духа.
Критики говорят, что не следует воспринимать все это как описание реально
существующего мира.
Если бы Шлиман отнесся к Гомеру таким образом, Трою до сих пор бы не откопали.
Вместе со своим коллегой Чарльзом Чиписом археолог Джордж Перро (1832—1914) в
1889 г. представил рисунки храма, воссозданные по тексту книги пророка Иезекииля; оба
ученых воспользовались дополнительным описанием храма в Книге Царств.
Точная реконструкция на бумаге при соблюдении масштабов вызвала определенные
сложности. Какой локоть использовал медноликий человек? Вавилонский локоть, длиной
45,8 см, или египетский локоть, длиной 52,5 см? Или же имелся в виду вообще какой-то
другой локоть? Все это было весьма важно, так как, судя по масштабам, это было огромное
здание.
Перро наткнулся на один факт, который, собственно говоря, и не должен был его
удивить:
«Если внимательно изучить текст книги Иезекииля, то можно обнаружить, что сам
храм описан менее подробно, чем окружающие его помещения. Эти внешние помещения
должны были казаться пророку не столь важными, как сама святая святых. На первый взгляд,
подобная диспропорция в описании удивляет, однако, несомненно, у нее есть на это своя
причина».
Авторы поддались парадоксальной логике: вероятнее всего, считали они, Иезекииль не
описал святая святых подробно, так как она и так была известна иудеям. Но на самом деле
это не так: большинство иудеев едва ли бывали во внешних и внутренних пристройках к
самому храму, а если и бывали, то явно знали их лучше, чем скинию, в которую мог входить
не каждый. Так зачем же Иезекииль описал столь подробно именно внешние помещения?
Теолог Рудольф Сменд в прошлом столетии отважился воссоздать храм на бумаге и
удивился тому, что «за исключением двух моментов (Иезекииль, 40:5, 41:8) в книге указаны
только длина и ширина помещений».
Меня же это нисколько не удивляет. «Муж с видом, подобным меди» понимал, что за
тысячелетия от высоких стен ничего не останется. Ему важны были пропорции фундамента
храма, который наверняка сохранится в земле. В то же время тот факт, что Иезекииль нигде
не указал высоты помещений, противоречит мнению теологов о том, что пророк описал
храм, который он должен был построить: для такой постройки необходимы были данные о
высоте стен. Если бы интерпретаторы отбросили предрассудки и приняли бы теорию о том,
что Иезекииль описывал реально существующее здание, тайна была бы раскрыта.
Попытки воссоздать храм все время проваливались, поскольку ученые попадали в
ловушку представления о том, что образцом для этого храма служил храм Соломона в
Иерусалиме. Из этого представления вытекали противоречия, о которых говорит Рудольф
Сменд:
«Прочие строфы не могли называться «дверные колонны», и большей частью это была
бессмыслица. Также абсурдным кажется, что дверь в зал обвалилась сама по себе... и то, что
у каждой двери была такая камера, вначале кажется невозможным, жертвенные алтари (для
ритуальных убийств живых зверей. — Э.Д.), от которых они были неотделимы, стояли
только у одних — восточных ворот... и если искупительную жертву за разврат, грех и
провинность следовало приносить в северной части храма, мы натыкаемся на противоречие».
При такой неправильной исходной позиции книгу Иезекииля нужно было
истолковывать по-другому, чтобы она укладывалась в представления о храме Соломона.
Не только Сменд, но и теолог и философ Отто Тениус, пытаясь нарисовать план храма,
удивлялся отсутствию данных о высоте помещений и в то же время выражал свое
восхищение удивительно точным описанием всего остального:
«Следует учитывать совершенно прагматичное, лишенное каких-либо стилистических
средств образности, описание храма, в которое включены подробнейшие сведения о
размерах, вплоть до ширины дверей и прочности стен. Очевидно, что по этим описаниям
можно нарисовать горизонтальную проекцию храма, но не более того. Вряд ли можно найти
ответ на вопрос о том, почему Иезекииль, описывая храм, не приводит данных о высоте
помещений, с учетом версии о явлении этого храма в видении...»
Вот именно поэтому! Это было не видение!
Теолог Эдуард Ройс (1804—1891), представитель исторически-критического метода
теологии, также столкнулся со сложностями при попытке реконструировать храм на бумаге:
«...Возникают непреодолимые трудности, касающиеся и других элементов...
шестьдесят локтей в столбах представляются весьма подозрительными. Чтобы исходить из
двадцати пяти локтей ширины, нужно включать в размеры коридора и помещений еще и
ширину задней стены, о чем в книге не упоминается... И что это значит «дверь была против
двери?» Имеется ли в виду расстояние от одной двери к другой? Или же имеется в виду
дверь в задней стене, ведущая во двор?»
Теолог Тениус весьма удачно подметил два момента: во-первых, основываясь на книге
Иезекииля, можно нарисовать лишь горизонтальную проекцию храма, а во-вторых, при
принятии точки зрения о том, что храм существовал лишь в фантазии Иезекииля, ответа на
вопрос о том, почему в книге не указана высота помещений, нет.
Вообще, все эти попытки реконструкции — полнейшая чушь, так как многие
соотношения размеров и предположения, например, о том, у какой стены стоял алтарь или
чаша, основывались на других библейских источниках, в которых описывался храм
Соломона.
Несмотря на некоторые противоречия, в книге Иезекииля содержатся достаточно
точные данные, которые позволяют нам представить, что же это за храм он увидел на
высокой горе.
Итак, вывод:
I. Описанный Иезекиилем храм существовал. Книга Иезекииля — и/или других
неизвестных авторов — не была описанием видения. Не существовало архитектурного
плана, по которому в будущем израильтяне должны были построить храм Иезекииля.
Если бы речь шла о видении, то данные о местности, в которой находится храм, были
бы излишними, а указание на неровность поверхности — я имею в виду три яруса — вообще
представляется абсурдным. Ненужным в таком случае кажется и упоминание о протекании
ручья с южной стороны храма. И совсем уж гротескно видение, в котором на берегах этого
ручья или реки растут невероятно пышные деревья с роскошными плодами и листьями,
которые никогда не вянут. И все это на территории Иерусалима! Кстати, неправда то, что
пророк сам заметил все это — ему это сказал «муж, вид которого как бы вид блестящей
меди». Но зачем он это сказал?
Это переводчик решил, что библейский текст следует переводить в будущем времени:
«У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева, доставляющие
пищу: листья их не будут увядать, и плоды на них не будут истощаться» . Точно так же он
мог бы перевести: «У потока по берегам его, с той и другой стороны, растут всякие дерева,
доставляющие пищу: листья их не увядают, и плоды на них не истощаются».
Против версии о пророческом видении свидетельствует и особая мера длины, которую
использовал «муж, вид которого как бы вид блестящей меди». Иезекииль был
проповедником и пророком, но не архитектором. Ни в его сознании, ни в его
бессознательном не могло быть данных о точных мерах длины, ведь он даже не знал о том,
как ремесленники проводят эти измерения. Без «мужа, вид которого как бы вид блестящей
меди» измерение храма не было бы возможно.
Повествование в книге пророка Иезекииля ведется от первого лица, что говорит о том,
что он был свидетелем этих событий. Если отказаться от версии о том, что все это
происходило на самом деле, нам придется объявить всю книгу пророка ложью.
И как же великомудрые экзегеты думают решать эту проблему?
В книге Иезекииля при описании храма и святая святых не упоминается Ковчег Завета.
Если бы Иезекииль описывал храм Соломона в Иерусалиме, то он не обошел бы своим
вниманием важнейшую из всех святынь — Ковчег Завета.
II. Иезекииль описывал храмовый комплекс в Чавин де Уантар, в перуанских Андах.
Со всей скромностью, которой так не хватает тем, кто уверен в своем всезнании, как
будто они сами родились в 573 г. до н. э. и присутствовали при «видении пророка», я
позволю себе привести более дюжины «совпадений» и предоставлю возможность
критически настроенному читателю сделать свои выводы.
Совпадение 1: Господь рукою своею поставил Иезекииля на «весьма высокой горе»,
которая была ему незнакома — Чавин де Уантар расположен на высокой горе, которая явно
не была известна Иезекиилю.
Совпадение 2: внизу Иезекииль увидел «как бы городские здания» — археологически
доказано, что возле Чавин де Уантар когда-то был город.
Совпадение 3: Иезекииль описывал храм с воротами, «обращенными лицом к востоку».
Такой храм был в Чавин де Уантар.
Совпадение 4: храмовый комплекс Иезекииля был расположен на трех ярусах с
переходящими друг в друга террасами — как в Чавин де Уантар.
Совпадение 5: в книге Иезекииля во внешний двор можно было зайти через трое врат
— северные, юленые и восточные. Именно так и есть в Чавин де Уантар, на западе лее
расположен замок Эль Кастилло.
Совпадение 6: измеренный «мулеем, вид которого как бы вид блестящей меди»
внутренний двор был квадратом с длиной сторон 50 м. Мои друзья из Израиля вместе со
мной обнарулеили, что в Чавин де Уантар длина этих сторон составляет 49,70 м.
Совпадение 7: из «внутреннего двора» в книге Иезекииля вели ступени, обращенные к
четырем странам света — как в Чавин де Уантар.
Совпадение 8: «муле, вид которого похоле на вид блестящей меди» измерил высоту
столба притвора в пять локтей. Если исходить из вавилонского локтя, то это составляет 2,29
м. Если из египетского, то 2,62 м. По снятым нами меркам, в Чавин де Уантар эта длина
составляла 2,30 м.
Совпадение 9: внутренние и внешние стены храма, описанного Иезекиилем, были
покрыты резными изобралеениями, преимущественно херувимов — как в Чавин де Уантар.
Совпадение 10: по Иезекиилю, у юленой стороны храма протекала река — сейчас в
Чавин де Уантар с юга течет ручеек, но изменяет свое русло у юго-восточного угла
храмового комплекса.
Совпадение 11: воды в книге Иезекииля вливались в реку, текущую на восток. В Чавин
де Уантар маленькая река Мосна течет на восток до города Гуйкайбамба, где она впадает в
реку Рио-Мараньон. Рио-Мараньон течет на север, а затем через несколько тысяч километров
сворачивает прямо на восток — можно сверяться по компасу! — и впадает в Амазонку.
Амазонка лее течет к Атлантическому океану, т. е. к морским водам.
Совпадение 12: «муле, вид которого похож на вид блестящей меди» сказал пророку,
что область вокруг реки кишит леизнью, а в воде водятся разнообразнейшие рыбы. Это
описание прекрасно подходит к реке Рио-Мараньон и к Амазонке, самой полноводной реке в
мире.
Совпадение 13: «муж, вид которого похож на вид блестящей меди» восхвалял
Иезекиилю поразительную плодородность этих земель с вечнозелеными растениями и
фруктовыми деревьями. Вряд ли можно удачнее описать богатую растительную жизнь на
берегах Рио-Мараньон и Амазонки.
Совпадение 14: в Чавин де Уантар священное число семь играло столь же важную роль,
как и у иудеев.
Совпадение 15: Иезекииль записал все происшедшее между 592 и 570 г. до н. э. Чавин
де Уантар был построен между 800 и 500 г. до н. э.! Учитывая возможную погрешность
археологического определения даты, срок в двести лет допускает совпадение во времени,
даже если оригинальный текст книги пророка был на двести лет старше, чем мы
подозреваем.
Совпадение 16: «муж, вид которого похож на вид блестящей меди» сказал Иезекиилю,
что его народ построил ему новый храм. Таким новым храмом был Чавин де Уантар,
появившийся из ничего на новом месте.
Даже меньшее количество совпадений подвигло Генриха Шлимана на раскопки на
холме Гиссарлык.
Чтобы быть корректным, я все же упомяну некоторые данные из книги Иезекииля,
которые не совпадают с данными в Чавин де Уантар. Так, у Иезекииля весь храмовый
комплекс имеет квадратную форму. Возможно, Чавин де Уантар тоже был квадратным, но
мы не знаем, где находилась его восточная граница.
Святая святых в книге Иезекииля представляла собой квадрат со сторонами длиной 50
м, что не соответствует размерам Эль Кастилло, чья длина составляет 70 м, а ширина 72,9 м,
т. е. мы получаем почти квадрат. Однако же мы не знаем, не изменили ли более поздние
редакторы текст книги пророка Иезекииля, чтобы соотнести его с храмом Соломона из
«видения». На такую возможность указывает профессор Вальтер Айхродт: «Некоторые
стилистические особенности текста указывают на то, что не обошлось без чужого
вмешательства...»
Конечно же, упомянутый Иезекиилем деревянный помост не сохранился, ведь за 2500
лет от древесины ничего бы не осталось. На стенах я не обнаружил изображения пальм,
разве что можно было при желании усмотреть их в некоторых стилизациях. С моей точки
зрения, кроме херувимов, Иезекииль мог бы упомянуть и об изображениях людей с чертами
животных, таких как в Чавин де Уантар. Эти упоминания могли стать жертвой цензоров,
которым подобные элементы показались неподходящими. Непонятные моменты просто
выбросили из книги. Неудивительно, что книга Иезекииля так резко обрывается.
Да, с Иезекиилем связано много удивительного. Несколько лет назад я наткнулся на
сообщение в СМИ о том, что в пещерах Кумрана среди свитков Мертвого моря были
обнаружены и части книги Иезекииля. Я обращался ко всем, к кому мог, чтобы мне
позволили взглянуть на эти находки, но это ни к чему не привело. Даже у наиболее
покорного человека тут возникает мысль о том, что в свитках могли содержаться сведения,
которые ученые не хотят предоставлять общественности.
Я прекрасно осознаю, что, несмотря на огромное нагромождение «совпадений», у меня
нет настоящих доказательств правильности моей гипотезы. Возможно, где-то в мире есть
другой храм, к которому описание Иезекииля подходит больше, чем к строениям в Чавин де
Уантар. По крайней мере, я надеюсь на то, что сделал свой вклад в распространение более
критического подхода к видению Иезекииля.
У «мужа, вид которого похож на вид блестящей меди» были веские причины на то,
чтобы отвезти Иезекииля в Южную Америку.
